Впрочем, на размышления у него не было времени. Барабаны били так близко, что мороз заползал под его кожу, заставляя холодеть руки. Бронн извлек меч, и тут враг разом появился перед ними; кипящая масса размеренным шагом потекла через гребень холма, приближаясь за стеной из щитов и пик.

Проклятие богам, какая силища, подумал Тирион, даже зная, что отец вывел на поле больше людей. Войско вели капитаны на закованных в железо конях, ехавшие под собственными знаменами. Он заметил лося Хорнвудов, колючую звезду Карстарков, боевой топор лорда Сервина, кольчужный кулак Гловеров… и двойные башни Фреев, голубые на сером. Вот и плата за уверенность его отца в том, что лорд Уолдер не станет утруждать себя. Белый флаг дома Старков был виден повсюду, серые лютоволки бежали и прыгали на знаменах, рвались с высоких древков. А где же мальчишка? Хорошо было бы догадаться, подумал Тирион.

Пропел боевой горн. «Харууууууууууууууу», – говорил он голосом, низким и холодным, как ветер, дувший с севера. Ответили трубы Ланнистеров: да-да, да-да-да-ДАААААААААА! Медный и возмущенный голос их показался Тириону менее громким и слегка неуверенным. Он ощутил шевеление в своем чреве, неприятное чувство; оставалось только надеяться, что умрет он не от поноса.

Трубы умолкли, и воздух над полем зашипел. Лучники, стоявшие у дороги, засыпали войско Старков стрелами. Северяне с боевым кличем перешли на бег, но стрелы Ланнистеров сыпались на них градом – сотнями, тысячами, клич рассыпался в вопли, люди спотыкались и падали. Но второй залп был уже в воздухе, и лучники накладывали третью стрелу на тетиву.

Тут трубы пропели снова. Да-ДААА, да-ДААА, да-ДА, да-Да да-ДААААААА. Сир Григор махнул огромным мечом и рыкнул команду, тысячи голосов присоединились к нему. Тирион пришпорил коня, добавляя еще один голос к какофонии, авангард рванулся вперед.

– У реки, – крикнул он горцам, когда они тронулись с места. – Помните, держитесь реки!

Он еще был впереди, когда они прибавили ходу, наконец Чилла, испустив вопль, от которого кровь застывала в жилах, галопом опередила его. Шагга взвыл и последовал за ней. Горцы бросились вперед, оставив Тириона в пыли.

Встречая их, копейщики врага выстроились полукругом, двойная изгородь копий торчала стальной щетиной из-за высоких деревянных щитов с золотой звездой Карстарков. Григор Клиган первым достиг их во главе клина опытных латников. Половина коней попятилась в последнюю секунду, остановив бег перед рядом копий. Остальные погибли, когда стальные острия разорвали их тело, на землю упала, наверное, дюжина нападавших. Конь Горы взвился на дыбы, молотя по воздуху окованными железом копытами, когда зубастый наконечник копья распорол ему шею. Обезумевший зверь рванулся вперед. Копья пронзали его с обеих сторон, но стена щитов развалилась под его весом. Северяне отшатнулись, опасаясь предсмертных движений животного. Конь упал, обливаясь кровью, но Гора поднялся целым и невредимым, размахивая вокруг великим двуручным мечом.

Шагга пролетел в брешь прежде, чем щиты успели сомкнуться, остальные Каменные Вороны последовали за ним.

Тирион закричал:

– Обгорелые! Лунные Братья! За мной! – Впрочем, почти все они были впереди него. Тиметт уже соскакивал с коня, убитого на полном скаку, кто-то из Лунных Братьев повис, пронзенный копьем Карстарка, конь Конна, лягнув, сломал ребро воину врагов. Посыпались стрелы – неизвестно кем пущенные, – падали они и на Старков, и на Ланнистеров, отскакивая от брони или находя плоть. Прикрываясь, Тирион поднял щит.

Изгородь рушилась, северяне отступали под натиском конных. Тирион видел, как Шагга сразил копейщика ударом в грудь, когда дурень попытался шагнуть вперед; топор разрубил и панцирь, и кожу, и мышцы, вскрыв легкое. Северянин умер мгновенно, но топор завяз в его груди, а Шагга отправился дальше, успев расколоть надвое чей-то щит ударом топора в левой руке; правая же удерживала на весу труп.

Наконец мертвец сполз с древка. Шагга ударил топором о топор и заревел.

Но тут враг приблизился к Тириону, от всей битвы осталось лишь несколько футов земли вокруг коня. Латник ударил Тириона в грудь, движением топора он отбил копье. Враг отступил назад для новой попытки, но Тирион пришпорил коня и затоптал его. Бронна окружали трое, но он уже снес наконечник с первого копья и обратным движением сумел ударить клинком в лицо второму противнику.

Брошенное копье с гулким стуком вонзилось в щит Тириона. Повернув, он погнался за кидавшим, но тот поднял щит высоко над головой. Тирион объезжал его, осыпая дерево ударами топора. Полетели дубовые щепки, наконец северянин оступился и упал на спину, прикрываясь щитом. Он был за пределами досягаемости топора, а спешиваться было бы слишком сложно, и поэтому Тирион направился к другому противнику, взяв его сзади ударом, больно отозвавшимся в руке. Получив мгновенную передышку, он оглянулся, отыскивая взглядом реку. Она оказалась справа. Каким-то образом он развернулся в обратную сторону.

Мимо, привалившись к холке коня, проехал кто-то из Обгорелых. Копье пронзило его живот, наконечник торчал из спины. Он был за пределами помощи, однако, заметив, что один из северян попытался схватить за поводья, Тирион бросился вперед. Противник встретил его с мечом. Высокий и ловкий, в длинной кольчуге и перчатках из стали, он потерял свой шлем, и кровь текла на его глаза из раны на лбу. Тирион ударил в лицо, но высокий отбил удар в сторону.

– Карлик, – завопил он. – Умри.

Он поворачивался, пока Тирион объезжал его, рубя по голове и плечам. Сталь звенела о сталь, и Тирион скоро понял, что человек этот быстрее и сильнее его. В которое же пекло из семи провалился этот Бронн?

– Умри, – зарычал противник, нанося отчаянный удар.

Тирион едва успел поднять щит, и дерево словно взорвалось под могучим ударом, осыпав щепками его руку.

– Умри, – завопил меченосец, ударив Тириона в висок так, что в голове его зазвенело. Клинок врага скрежетнул по стали шлема. Высокий ухмыльнулся… но тут конь Тириона со змеиной быстротой укусил его, открыв щеку до кости. Враг закричал, и Тирион погрузил топор в его голову.

– Сам умри, – сказал он; противнику другого и не оставалось.

Вырвав свой топор, Тирион услыхал крик.

– За Эддарда! – звенел голос. – За Эддарда Винтерфелла!

На него наезжал рыцарь, размахивая шипастым кистенем над головой. Кони сошлись, прежде чем Тирион успел позвать Бронна. Правый локоть его взорвался от боли, когда шипы пронзили тонкий металл возле сустава. Топор мгновенно куда-то запропастился, он потянулся к мечу, но кистень вновь закружил, метя в его лицо. Мерзкий хруст предшествовал его падению. Тирион не помнил, как оказался на земле, но когда он поглядел вверх, над ним было лишь только небо. Тирион перекатился на бок, попытался подняться на ноги, но боль пронзила его, и мир вокруг запульсировал. Рыцарь, выбивший его из седла, остановился.

– Тирион-Бес, – прогрохотал он. – Ты – мой. Сдаешься, Ланнистер?

Да, подумал Тирион, но слово застряло в его горле. Крякнув, он попытался подняться на колени, отыскать оружие. Меч, кинжал, что угодно…

– Сдаешься? – Рыцарь на бронированном коне нависал над ним. Человек и лошадь казались огромными. Шипастый шар лениво кружил в воздухе. Руки Тириона онемели, он плохо видел, ножны были пусты.

– Сдавайся или умри, – объявил рыцарь, ускоряя вращение шара. Вскочив на ноги, Тирион ткнул головой в брюхо коня. Животное с ужасным воплем встало на дыбы, пытаясь избавиться от муки. Ливень крови обрушился на Тириона. Конь рухнул лавиной. Потом он понял, что забрало его забито грязью и что-то давит на ногу. Тирион едва вырвался на свободу, горло так перехватило, что он почти не мог говорить.

– Сдаюсь, – едва сумел выдавить он.

– Сдаюсь, – повторил полный боли голос.

Тирион стер грязь со шлема и мог теперь видеть, что конь упал на своего всадника. Нога рыцаря оставалась под животным; рука, которой он попытался остановить падение, вывернулась под причудливым углом.